WorldWeapons.ru - Всемирная энциклопедия вооружения

Доказательством высшего класса стрелкового мастерства во все времена было уничтожение снайпера противника. Обнаружить местоположение чужого снайпера всегда очень трудно – опытный стрелок тщательно маскирует свою позицию. Поэтому в конечном итоге суть контрснайперских мероприятий чаще всего сводилась к тому, чтобы заставить его выстрелить и тем самым раскрыть себя. Перед этим тщательно изучался сектор местности, где предположительно мог находиться снайпер, и определялись места его возможной "лежки". Конечно, по вспышке выстрела и дыму не всегда возможно засечь позицию: снайпер может стрелять из-за редкого кустарника ("эффект гардины"), из густой кроны дерева, из глубины помещения.
Очень распространенный прием, дошедший до нашего времени, – использование куклы (манекена). Манекен делался в соответствии с художественными вкусами, местными особенностями и наличием подручных материалов. Чаще всего его сооружали из старого обмундирования, набивали тряпьем, на голову надевали шапку или каску. Ассистент снайпера, показывающий "куклу", обязан был проявлять фантазию и чувство меры: у чужого снайпера не должно возникнуть и тени сомнения в том, что перед ним живой человек. Поэтому чучело хотя и должно было двигаться, но и в то же время не демонстрировать явного желания подставиться под пулю. В условиях обороны показывали и один муляж головы с каской, но опытный снайпер редко попадался на такую наживку.

Существовал более изящный способ работы с куклами: один снайпер (охотник) делал несколько выстрелов по вражеским позициям, обнаруживал себя и затем показывал чучело, позволяя противнику "убить" его. Другой снайпер, находился в это время на тщательно замаскированной "лежке", он засекал вспышки выстрелов и уничтожал вражеского снайпера.
Классикой снайперского дела является дуэль Василия Зайцева с майором Конингсом, руководителем берлинской школы снайперов. Во время боев в Сталинграде немецкое командование, обеспокоенное активностью русских "сверхметких стрелков", приняло решение уничтожить "главного русского зайца"– в назидание другим и для поднятия боевого духа своих солдат. Конингс был переброшен в Сталинград самолетом и начал дуэль первым: подстрелил двух советских снайперов, обоих с первого выстрела. Это был вызов.
Командир 284-й стрелковой дивизии полковник Батюк вызвал к себе снайперов и приказал любой ценой уничтожить немца. Приезд фашистского снайпера поставил перед советскими стрелками новую задачу: надо было его найти, изучить его повадки, приемы и терпеливо ждать того момента, когда можно будет произвести всего один, но верный, решающий выстрел.
О предстоящем поединке ночами в землянке шли жаркие споры. Каждый снайпер высказывал свои предположения, рожденные дневным наблюдением за передним краем противника. Предлагались различные варианты отыскивания цели и "приманок". Но тем и отличается снайперское искусство, что, несмотря на опыт многих, исход схватки решает один стрелок. Встречаясь с врагом лицом к лицу, он каждый раз обязан творить, изобретать, по-новому действовать. Шаблона в работе снайпера быть не может.
Так где же все-таки берлинский снайпер? Василий Зайцев хорошо изучил "почерк" фашистских снайперов, по характеру огня и маскировки без особого труда отличал более опытных стрелков от новичков, трусов от упрямых и решительных врагов. А вот руководитель школы, его характер оставался загадкой. Ежедневные наблюдения ничего определенного не давали. Трудно было сказать, на каком участке он находится. Вероятно, он часто менял позиции и так же осторожно искал русских снайперов, как и они его.
На рассвете Зайцев ушел с Николаем Куликовым на те позиции, где вчера были ранены товарищи. Целый день наблюдали за передним краем противника, но ничего нового не обнаружили. Кончался день.
Но вот над фашистским окопом неожиданно появилась каска и стала медленно двигаться вдоль траншеи. Стрелять? Нет, это наверняка уловка: каска почему-то раскачивается неестественно – ее, вероятно, несет помощник снайпера, а сам он ждет, чтобы русский выдал себя выстрелом. По терпению, которое проявил враг в течение дня, Зайцев догадался, что берлинский снайпер здесь. Требовалась особая бдительность.
Прошел и второй день.
На третий день в засаду со стрелками отправился политрук Данилов. Утро началось обычно: рассеивался ночной мрак, с каждой минутой все отчетливее обозначались позиции противника. Рядом закипал бой, в воздухе шипели снаряды, но стрелки, припав к оптике, неотрывно следили за тем, что делалось впереди.
– Да вот он, я тебе пальцем покажу,– вдруг оживился политрук. Он чуть-чуть, буквально на одну секунду, по неосторожности поднялся над бруствером, но этого было достаточно, чтобы фашист его ранил. Так мог стрелять только опытный снайпер.
Зайцев долго всматривался во вражеские позиции, но его засаду найти не мог. По быстроте выстрела он заключил, что снайпер находится где-то прямо перед ним.
Слева – подбитый танк, справа – дзот. Опытный снайпер в танке не засядет. В дзоте? Тоже нет – амбразура закрыта.
Между танком и дзотом на ровной местности лежит железный лист с небольшим бугорком битого кирпича. Давно лежит, уже примелькался.
Где лучше занять снайперский пост? Не отрыть ли ячейку под тем листом, ночью сделав к нему скрытые ходы. Зайцев решил проверить. На дощечку надел варежку, поднял ее. Фашист клюнул. Зайцев осторожно опустил дощечку в траншею в таком положении, в каком и поднимал. Никакого сноса, прямое попадание, значит, фашист под листом.
Теперь надо выманить и поймать его на мушку. Бесполезно было сейчас добиваться этого. Но характер фашистского снайпера уже изучен: с этой удачной позиции он не уйдет. Русским снайперам следовало обязательно сменить позицию.
Работали ночью. Засели до рассвета. Гитлеровцы вели огонь по переправам через Волгу. Светало быстро, и с приходом дня бой развивался с новой силой.
Взошло солнце. Куликов сделал слепой выстрел: снайпера следовало заинтересовать. Снайперы решили первую половину дня переждать, так как блеск оптики мог выдать их позицию. После обеда их винтовки уже были в тени, а на немецкую позицию упали прямые лучи солнца. У края листа что-то заблестело: то ли случайный осколок стекла, то ли снайперский прицел.
Куликов осторожно, как это может делать только самый опытный снайпер, стал приподнимать каску. Фашист выстрелил. Куликов на мгновение приподнялся, громко вскрикнул и умолк.
Гитлеровец подумал, что он наконец-то убил советского снайпера, за которым охотился четыре дня, и высунулся из-под листа. На это и рассчитывал Зайцев. Выстрел. Голова фашиста осела, а оптический прицел его винтовки, не двигаясь, блестел на солнце до самого вечера.